Гончими псами летим через ночь по следу своих утрат. Путь безнадежен, но так суждено – мы знаем об этом, брат... ©
Заявка: Нэрданель приплывает в Эндорэ с воинством Финарфина.
Персонажи: Нэрданель Махтаниэн, Арафинвэ Ингалаурэ, Эонвэ
Количество слов: 1 214 слов
Волна обессилено распластывалась по бесцветному песку, раз за разом слизывая с него поблескивающие искорки соли и свалявшиеся комки бурых водорослей. Над этими берегами больше не вились крикливые чайки, высматривавшие в толще воды крошечных, серебристых рыбешек. Да и что-то подсказывало - рыба теперь предпочтет держаться более спокойных заводей и вернется к новым берегам нескоро. Столь привычные для них лагуны и заводи, некогда предательски невинные, потом запятнанные вонючей орочьей кровью, как и вся остальная часть западного побережья Эндорэ, отныне превратились в морское дно. Земли, не давшие за сорок с лишним лет и минуты покоя посланцам Валар, исчезли, оставив неизгладимый шрам в памяти.
дальшеПесок, словно схваченный за ночное время изморозью, неожиданно громко хрустнул под ногами вышедшей из шатра женщины. Прочие воины давно рассредоточились по побережью, разбирая ненужный более лагерь, подходили отставшие разведывательные отряды, исправно докладывавшие - горстки выживших прислужников Моргота не предоставляют больше угрозы, не идут по пятам, не планируют ударить в спину. Разобщенные и лишенные лидера, они рассредоточились по не принадлежащей никому территории, дабы сгинуть навсегда.
Думая обо всем этом эльфийка поежилась и, по появившейся за это время привычке, сначала взглянула на трепещущий выше стяг со звездой. А потом поправила навязанный Ингалаурэ меч. Свояк, проявив неслыханное упорство, заставил её вооружится еще при высадке - воинам было некогда думать о защите последней из Первого дома. Тогда им предстояло биться с бессчетными врагами, пядь за пядью отвоевывая клочки этой безжизненной земли, устанавливая границу между новым, неизведанным еще миром, скалящимся уродливыми орочьими мордами. И светлыми землями Валинора, лежавшими за их спинами, и казавшимися в тот миг такими беззащитными. За миг до того, как запел рог Эонвэ, звонким воплем разбивая застывшую перед только-только приставшими кораблями тьму. За миг до того, как облака разошлись и лучи Анора пали на тварей, ослепляя их и страша. И оказалось, что орков так мало.
Теперь Нэрданель смотрела на этот обновленный, но умудрившийся остаться по-прежнему унылым, край с ненавистью столь всепоглощающей, сколь и бессильной. Все это время, пока воинство Запада пробивало себе путь к Тангородриму она жадно прислушивалась к приносимым гонцами вестям, тщась уловить хотя бы тень присутствия своих сыновей. И замечала, как замолкают при ней военачальники, неловко сминая доклады. Держась особняком от остальных воодушевленных, исподволь помогая по мере сил, она по крохам впитывала мучительные слухи и неоспоримые доказательства. У неё осталось только два сына. А может и не осталось вовсе - после их безнадежной вылазки в Белых Гаванях, прозванные Маэдросом и Маглором словно растворились в Белерианде, став пищей для досужих домыслов и подозрений. А их мать, молчаливая и неизменно вежливая с любым, кто мог бы пролить хоть каплю света на их судьбу, упорно не верила, что изможденные земли все-таки стали для всей её семьи необъятным курганом. Погибшие, разобщенные либо потерявшиеся – Махтаниэн все время помнила о своем внуке, но кроме того, что Тьелпэринкавар не поддержал безрассудной эскапады отца, она не знала ничего. Нолдиэ до рези в глазах вглядывалась в рубленные, изломанные линии горизонта, вспоминая, как сначала пыталась понять, уловить хоть тень того трепета, той головокружительной страсти, с которой Феанаро рассказывал об некогда оставленном не ими Эндорэ.
"Разочаровала ли тебя эта земля так же, возлюбленный мой?" - безмолвно вопрошала эльфийка, просеивая сквозь пальцы невесомый песок Лосгара, навсегда оставшийся серым. Покрытым тенью. Пеплом. "Не из-за этого ли ты сжег тогда корабли? Чтобы никогда не вернуться, чтобы никто больше не видел этого ущербного мира?"
И в тот бескрайний момент одиночества - она не могла понять, ради чего был оставлен Валинор - Нэрданель был безразличен, забившийся в свою бессчетную нору Бауглир. За ним привел свое светозарное воинство глашатай Эонвэ. Её не волновали судьбы выживших изгнанников, оставшихся верных её дому. Их либо вовсе не осталось, либо так разметало по бескрайним территориям востока, что ввек не сыщешь. Поэтому, стискивая непослушными пальцами восьмигранную брошь, удерживавшую плащ у горла, Махтаниэн горько и безмолвно плакала, чувствуя себя снова брошенной. Отринутой от правды. Не могущей взглянуть на мир его глазами, и все-таки понять. Ради чего все это было? Зачем было задумано так? А главное, за что?
Поглощенная тяжелыми думами, Нэрданель не почувствовала толком, как на её озябшие плечи опустился еще один плащ. Лишь покорно позволила отвести, оказавшуюся израненной до крови ладонь от фибулы, переплелась пальцами с теплой рукой да привычно уткнулась лбом в плечо ставшего братом. Ингалаурэ не задавал вопросов ни сейчас, ни ранее. Не отговаривал от путешествия, не обещал невыполнимого. Только твердил вещи, в которые невозможно было верить.
- Мы же победили этот край, sell. - проговорил Арафинвэ, не понятно чему улыбаясь . - Теперь они вернутся к нам, вернутся чтобы не случилось и мы их больше никогда не отпустим. - Нэрданель всхлипнула, вспомнив кованный ларец, скрытый в шатре Эонвэ, и резко отстранилась. С языка рвалось горькое и ядовитое, неразумное - о да, Финвиону было кого ждать. Его первенец уже вернулся назад, его дочь была прощена, его сын полюбил смертную и... Гнев тут же превратился в жгучий стыд, но стоявший рядом вроде и не заметил порыва, поступив куда мудрее измученной женщины. Он чуть прищурился, а потом внезапно предложил навестить Нэрвен, вместе с мужем остающуюся в измененном Средиземье. Уставшая ждать и ловить лишь отголоски сплетен и слухов Нэрданель неожиданно согласилась.
Они уехали на несколько дней, которые не принесли особой радости от встреч, скорее оставили не проходящее ощущение пустоты и неотвратимый груз расставаний. Но Ингалаурэ сиял, глядя на преобразившуюся дочь, сердечно приветствовал её немногословного избранника, невольно робевшего перед лицом свекра. «Дети» же делились с ним планами, наперебой рассказывая об найденных ими землях. О нетронутом войной Харлидоне, где нашли покой все беженцы из Дориата и устья Сириона. Нэрданель заметила полный затаенной печали взгляд Нэрвен, но промолчала, спрятав подрагивающие руки под плащом. И глядя на то, как влюбленные, сами того не замечая постоянно дотрагиваются друг до друга и обмениваются теплыми взглядами, она всем сердцем пожелала им обрести желаемое. Залечить гнетущие феа раны. Чтобы потом вернуться в Валинор.
При приближении к лагерю, даже на расстоянии напоминавшему развороченный муравейник, женщину охватило странное предчувствие, постепенно переходившее в уверенность, что за время их отсутствия что-то произошло. Стражники возбужденно переговаривалась, но завидев приближающуюся верхом Нэрданель как-то разом смолкали, отводили глаза и стремились уйти с дороги, скрыться от нежелательных расспросов.
Арафинвэ мрачнел с каждой секундой, порывался даже задержать одного из воинов, но нолдиэ не позволила – пришпорив коня, она подъехала к пепелищу, некогда бывшему шатром Эонвэ, испытывая странное, почти мстительное удовольствие.
- Что произошло? – спросила она у майара, не потрудившись даже спешиться. Не приученный лгать, светозарный полководец взял под уздцы её лошадь, словно бы отрезая пути отступления, и поведал, что в первую же ночь после её отъезда на спящий лагерь напали Майтимо и Макалурэ. Что Камни, могущие стать выкупом для её мужа и ушедших ранее сыновей, пропали навсегда: один, вместе с первенцем - в огненную лаву. Другой же – в пучину океана.
- А Макалурэ? – едва шевеля губами спросила Нэрданель.
- Маглор? – переспросил Эонвэ - Он исчез, госпожа моя. – нолдиэ тщилась уловить в ровных интонациях полководца хотя бы тень негодования по этому поводу, но не находила ничего, кроме сожаления и печали.
Спешившись, Махтаниэн отстранилась от руки помощи и прошла между шатрами к своей палатке. Не глядя собрала вещи, как когда-то давно, направляясь вместе с Куруфинвэ в горы на поиски рудоносных жил. Вышла, не обратив внимания на воцарившуюся вокруг тишину, сноровисто закрепила седельные сумки, поправила сбрую.
- Сестра, - первым подал голос Арафинвэ, - что ты делаешь?
- Что делаю? - Нэрданель задумчиво посмотрела на него. Отвернулась и, ухватившись за лошадиную гриву, вскочила в седло. - Наконец-то следую своей судьбе.
Под короткий прощальный взмах ладонью конь сорвался в галоп.
Персонажи: Нэрданель Махтаниэн, Арафинвэ Ингалаурэ, Эонвэ
Количество слов: 1 214 слов
Волна обессилено распластывалась по бесцветному песку, раз за разом слизывая с него поблескивающие искорки соли и свалявшиеся комки бурых водорослей. Над этими берегами больше не вились крикливые чайки, высматривавшие в толще воды крошечных, серебристых рыбешек. Да и что-то подсказывало - рыба теперь предпочтет держаться более спокойных заводей и вернется к новым берегам нескоро. Столь привычные для них лагуны и заводи, некогда предательски невинные, потом запятнанные вонючей орочьей кровью, как и вся остальная часть западного побережья Эндорэ, отныне превратились в морское дно. Земли, не давшие за сорок с лишним лет и минуты покоя посланцам Валар, исчезли, оставив неизгладимый шрам в памяти.
дальшеПесок, словно схваченный за ночное время изморозью, неожиданно громко хрустнул под ногами вышедшей из шатра женщины. Прочие воины давно рассредоточились по побережью, разбирая ненужный более лагерь, подходили отставшие разведывательные отряды, исправно докладывавшие - горстки выживших прислужников Моргота не предоставляют больше угрозы, не идут по пятам, не планируют ударить в спину. Разобщенные и лишенные лидера, они рассредоточились по не принадлежащей никому территории, дабы сгинуть навсегда.
Думая обо всем этом эльфийка поежилась и, по появившейся за это время привычке, сначала взглянула на трепещущий выше стяг со звездой. А потом поправила навязанный Ингалаурэ меч. Свояк, проявив неслыханное упорство, заставил её вооружится еще при высадке - воинам было некогда думать о защите последней из Первого дома. Тогда им предстояло биться с бессчетными врагами, пядь за пядью отвоевывая клочки этой безжизненной земли, устанавливая границу между новым, неизведанным еще миром, скалящимся уродливыми орочьими мордами. И светлыми землями Валинора, лежавшими за их спинами, и казавшимися в тот миг такими беззащитными. За миг до того, как запел рог Эонвэ, звонким воплем разбивая застывшую перед только-только приставшими кораблями тьму. За миг до того, как облака разошлись и лучи Анора пали на тварей, ослепляя их и страша. И оказалось, что орков так мало.
Теперь Нэрданель смотрела на этот обновленный, но умудрившийся остаться по-прежнему унылым, край с ненавистью столь всепоглощающей, сколь и бессильной. Все это время, пока воинство Запада пробивало себе путь к Тангородриму она жадно прислушивалась к приносимым гонцами вестям, тщась уловить хотя бы тень присутствия своих сыновей. И замечала, как замолкают при ней военачальники, неловко сминая доклады. Держась особняком от остальных воодушевленных, исподволь помогая по мере сил, она по крохам впитывала мучительные слухи и неоспоримые доказательства. У неё осталось только два сына. А может и не осталось вовсе - после их безнадежной вылазки в Белых Гаванях, прозванные Маэдросом и Маглором словно растворились в Белерианде, став пищей для досужих домыслов и подозрений. А их мать, молчаливая и неизменно вежливая с любым, кто мог бы пролить хоть каплю света на их судьбу, упорно не верила, что изможденные земли все-таки стали для всей её семьи необъятным курганом. Погибшие, разобщенные либо потерявшиеся – Махтаниэн все время помнила о своем внуке, но кроме того, что Тьелпэринкавар не поддержал безрассудной эскапады отца, она не знала ничего. Нолдиэ до рези в глазах вглядывалась в рубленные, изломанные линии горизонта, вспоминая, как сначала пыталась понять, уловить хоть тень того трепета, той головокружительной страсти, с которой Феанаро рассказывал об некогда оставленном не ими Эндорэ.
"Разочаровала ли тебя эта земля так же, возлюбленный мой?" - безмолвно вопрошала эльфийка, просеивая сквозь пальцы невесомый песок Лосгара, навсегда оставшийся серым. Покрытым тенью. Пеплом. "Не из-за этого ли ты сжег тогда корабли? Чтобы никогда не вернуться, чтобы никто больше не видел этого ущербного мира?"
И в тот бескрайний момент одиночества - она не могла понять, ради чего был оставлен Валинор - Нэрданель был безразличен, забившийся в свою бессчетную нору Бауглир. За ним привел свое светозарное воинство глашатай Эонвэ. Её не волновали судьбы выживших изгнанников, оставшихся верных её дому. Их либо вовсе не осталось, либо так разметало по бескрайним территориям востока, что ввек не сыщешь. Поэтому, стискивая непослушными пальцами восьмигранную брошь, удерживавшую плащ у горла, Махтаниэн горько и безмолвно плакала, чувствуя себя снова брошенной. Отринутой от правды. Не могущей взглянуть на мир его глазами, и все-таки понять. Ради чего все это было? Зачем было задумано так? А главное, за что?
Поглощенная тяжелыми думами, Нэрданель не почувствовала толком, как на её озябшие плечи опустился еще один плащ. Лишь покорно позволила отвести, оказавшуюся израненной до крови ладонь от фибулы, переплелась пальцами с теплой рукой да привычно уткнулась лбом в плечо ставшего братом. Ингалаурэ не задавал вопросов ни сейчас, ни ранее. Не отговаривал от путешествия, не обещал невыполнимого. Только твердил вещи, в которые невозможно было верить.
- Мы же победили этот край, sell. - проговорил Арафинвэ, не понятно чему улыбаясь . - Теперь они вернутся к нам, вернутся чтобы не случилось и мы их больше никогда не отпустим. - Нэрданель всхлипнула, вспомнив кованный ларец, скрытый в шатре Эонвэ, и резко отстранилась. С языка рвалось горькое и ядовитое, неразумное - о да, Финвиону было кого ждать. Его первенец уже вернулся назад, его дочь была прощена, его сын полюбил смертную и... Гнев тут же превратился в жгучий стыд, но стоявший рядом вроде и не заметил порыва, поступив куда мудрее измученной женщины. Он чуть прищурился, а потом внезапно предложил навестить Нэрвен, вместе с мужем остающуюся в измененном Средиземье. Уставшая ждать и ловить лишь отголоски сплетен и слухов Нэрданель неожиданно согласилась.
Они уехали на несколько дней, которые не принесли особой радости от встреч, скорее оставили не проходящее ощущение пустоты и неотвратимый груз расставаний. Но Ингалаурэ сиял, глядя на преобразившуюся дочь, сердечно приветствовал её немногословного избранника, невольно робевшего перед лицом свекра. «Дети» же делились с ним планами, наперебой рассказывая об найденных ими землях. О нетронутом войной Харлидоне, где нашли покой все беженцы из Дориата и устья Сириона. Нэрданель заметила полный затаенной печали взгляд Нэрвен, но промолчала, спрятав подрагивающие руки под плащом. И глядя на то, как влюбленные, сами того не замечая постоянно дотрагиваются друг до друга и обмениваются теплыми взглядами, она всем сердцем пожелала им обрести желаемое. Залечить гнетущие феа раны. Чтобы потом вернуться в Валинор.
При приближении к лагерю, даже на расстоянии напоминавшему развороченный муравейник, женщину охватило странное предчувствие, постепенно переходившее в уверенность, что за время их отсутствия что-то произошло. Стражники возбужденно переговаривалась, но завидев приближающуюся верхом Нэрданель как-то разом смолкали, отводили глаза и стремились уйти с дороги, скрыться от нежелательных расспросов.
Арафинвэ мрачнел с каждой секундой, порывался даже задержать одного из воинов, но нолдиэ не позволила – пришпорив коня, она подъехала к пепелищу, некогда бывшему шатром Эонвэ, испытывая странное, почти мстительное удовольствие.
- Что произошло? – спросила она у майара, не потрудившись даже спешиться. Не приученный лгать, светозарный полководец взял под уздцы её лошадь, словно бы отрезая пути отступления, и поведал, что в первую же ночь после её отъезда на спящий лагерь напали Майтимо и Макалурэ. Что Камни, могущие стать выкупом для её мужа и ушедших ранее сыновей, пропали навсегда: один, вместе с первенцем - в огненную лаву. Другой же – в пучину океана.
- А Макалурэ? – едва шевеля губами спросила Нэрданель.
- Маглор? – переспросил Эонвэ - Он исчез, госпожа моя. – нолдиэ тщилась уловить в ровных интонациях полководца хотя бы тень негодования по этому поводу, но не находила ничего, кроме сожаления и печали.
Спешившись, Махтаниэн отстранилась от руки помощи и прошла между шатрами к своей палатке. Не глядя собрала вещи, как когда-то давно, направляясь вместе с Куруфинвэ в горы на поиски рудоносных жил. Вышла, не обратив внимания на воцарившуюся вокруг тишину, сноровисто закрепила седельные сумки, поправила сбрую.
- Сестра, - первым подал голос Арафинвэ, - что ты делаешь?
- Что делаю? - Нэрданель задумчиво посмотрела на него. Отвернулась и, ухватившись за лошадиную гриву, вскочила в седло. - Наконец-то следую своей судьбе.
Под короткий прощальный взмах ладонью конь сорвался в галоп.
@темы: Бред писательский, Пустите меня на Запад, Пристрелите фаната, Откуда у Львёны руки растут, ПД - это диагноз, Феанарионское, Tvarius Grafomanius, Игры с чужими куклами, "Пф-ф-ф", Сильмариллион
-
-
01.11.2011 в 22:06-
-
01.11.2011 в 22:27Дякую.