Не верь тому, кто скажет что неумолимое время замедляется, словно накатывает огромный сине-зеленый вал, погребая в своей студенистой туше, последнюю надежду.
Неотвратимость похожа на безжалостный, обманчиво мягкий снег. Подхваченный внезапным порывом, он вопьется в незащищенную плоть и прорастет ядовитыми щупальцами холода. Скатится за шиворот отрезвляющим комком. Хрустко занесет слабые следы к будущему.
А всего-то.. проклюнулись за спиной беспощадно прозрачные крылья, острыми гранями ранящие легкие. Гротескно мягко сползут по белоснежной коже вниз, оставляя глубокие темнеющие борозды. А алая кровь лишь воспользуется возможностью вырваться на свободу. Тяжело...
Упадет безжизненно на белое покрывало. Тук-тук.
Зрачки предательски расширятся, когда по тонким губам скользнут испачканные пальцы. Руки дернуться подхватить оседающее тело, но по насмешке сумеют лишь вплестись в спутанные ржавые пряди. Дернут ослабевшую куклу наверх, заставят запрокинуть голову, обнажая беззащитную ямку промеж ключиц. А ткань с шорохом затопит пол до щиколоток.
- Не трогать, но смотреть! - завизжит тень от стены, страшась отлипнуть от защиты. Мне...
Пустышка. Тук-тук.
Волк жалобно заскулит, внезапно утратив в бесконечной кружевной кисее след. Он только что был тут, звал, манил, извивался и дурманил тяжелой ванилью и миндалем. А теперь нет. Куда идти. Кого звать. Кого молить смиренно о последнем шансе? Луна и та всего лишь бесстрастно взирает на корчащегося посреди снега человека, которому одним махом выдрали сердце. Кутается в мрачные землистые облака и недоумевает. Оборвали глупой марионетке нити, а она печалится.
Тут больше нет души. Тук...
Ведьма дернется прочь из удушливого кокона и тяжкого объятья, распахивая незрячие глаза. Тьма отзовется ворчливо, да и только. По телу пройдет дрожь, по пустой оболочке, которой и хотеть больше нет чего.
- В твоих руках!!! - вопль отразится от кафельных стен, измазанных чем-то, заляпанных. Ей не видно. Ей теперь не на что смотреть. Последнее ценное осталось там, за границами, горами и водоразделами. Угасло в чужих не сберегших ... отдало последний вздох... но помнило до конца.
Я встречу тебя, сестра, на пороге. Ты даже не успеешь испугаться концу. Я успею, верь.
Шаг в разбившееся окно.
Крик обездоленного.
Все сметет безжалостный снег.
Мне было так тяжело... в твоих руках
Не верьте, что вода жестока. Она лишь навалится уютно, снимет с губ глубоким поцелуем ненужное более и оставит в себе навеки.