А студия а"ПФ-Ф-Ф" а пдеставдяет
Название: Просто про любовь
Пейринг: Тьелкормо Туркофинвэ/Финдарато Инголдо, Куруфинвэ Феанаро/ Саурон Гортхаур, Куруфинвэ Феанаро/Нэрданэль Махтаниэн, Тьелкормо Туркофинвэ/НП
Саммари: Однажды в студеную майскую пору...
Предупреждение и владение: AU полное. Все Профессору, НП - мое! А так - 10 страниц Ворда)
стра-а-а-ашно?Жаркий летний день все дробился и дробился о спокойную гладь озера, словно не боясь исчезнуть без остатка. Лениво переговаривались могучие деревья, едва слышно щебетали птицы, делая это скорей по привычке, нежели из желания усладить чей-нибудь слух. Тростник, тревожимый легким ветерком, угодливо забирал на себя все яркие блики, защищая сон прикорнувшего в неровной тени эльфа. Звеня крыльями, над берегом пролетела большая стрекоза и уселась на тоненькую веточку, неожиданно склонившуюся под весом насекомого. Привязанный леской поплавок дернулся и в сонной, томной тишине раздался резкий перезвон колокольчика.
- Ага!!! – эльф мгновенно вскочил, а точнее перетек на ноги одним движением, и начал споро вытаскивать свою предполагаемую добычу. Но, увы – вместо, даже плохонького окушка, на тонком и витиевато выкованном крючке болтался только замученный трудами праведными червяк, а стрекоза – виновница происшествия уже благоразумно скрылась в лесной чаще.
- Да что ж за день то такой – ворчливо осведомился у бессловесных зрителей эльф, подбирая свой пожитки и отпуская труженика Яванны в разрытую кочку. – Будто сглазил кто… - досадливо встрепав ворох светлых волос, начинающий рыбак повесил на удочку связанные за шнурки сапоги и пошел в сторону тропинки, ведущей на Туну.
День в Тирионе был настолько ярким и торжествующим, что любому нолдо или случайно забредшему тэлеро было понятно – сегодня что-то обязательно произойдет. Финдарато Инголдо, сбившийся с ног разыскивая своих неугомонных братьев, проторенной тропкой шел к дому Феанаро, изображая крайне недовольного старшего брата. Не то чтобы арафинвион был против дружбы с кузенами, просто он считал, что те, а особенно Курво, Турко и Морьо, крайне отрицательно влияют на Айканаро и Ангарато. И именно они, как назло, их самые лучшие друзья.
Отец советовал Инголдо перестать судить о феанорионах превратно, мотивируя тем, что просто так, за красивые глазки из Мандоса не отпускают, да еще намекал, что и самому Финдарато есть чему у них поучиться…
Поучиться!!!
У этих неугомонных, настырных, взбалмошных принцев?! Да, они и дня не могут посидеть на месте – постоянно что-то придумывают, кого-то ловят, где-нибудь пропадают! Нолдо покачал головой, вздыхая – вот, что значит наследственность.
Феанаро думал. Нет, не так… Мастер Думал! Насупив черные брови, придав лицу напряженно-серьезное выражение, глава Первого дома прикидывал что-то, с кем-то беззвучно спорил, размахивая руками, засучивая рукава и притоптывая ногой. Четкая вязь цифр и букв упрямо, а так же неосмотрительно, не желала воплощаться в жизнь – по крайней мере, под началом этого нолдо. Что казалось проще – вживить в камень преткновения, то есть алмаз, фигурку рыжей эльфийки, то есть жены, и наслаждаться очередной гениальной выдумкой в качестве подарка на годовщину свадьбы?! Правильно, для этого эльфа – ничего. Но камень, хоть и был самым драгоценным и прекрасным из всех собратьев, не шел ни на какие уступки, а хранил непримиримую чистоту и первозданную ровность граней. Феанор посмотрел на любимую стамеску, павшую смертью храбрых, размахнулся и вышвырнул в открытое окно проклятый огрызок скалы, переплюнувший его в упрямстве.
Финрод вскинул глаза, вслушиваясь в приближающийся свист, увидел нечто походившее на маленькую комету и слишком поздно сообразил, что застыл точно на траектории полета этого небесного тела.
Алмаз, не будь дурак, с пути не свернул, а с радостной мстительностью и мелодичным гулом впечатался в лоб эльфа, отскочил и покатился по усыпанной гравием дорожке, посверкивая каратами.
«Больно» - подумал Инголдо, как-то медленно вскидывая руку, чтобы пощупать вскочившую шишку. «О чем я думал? Ах, да... о красивых глазах... а еще… эти, как их там. Принцы из рода дяди. Кур… Мор… а! Турко. А у него и вправду глаза красивые» - тонкие пальцы, наконец, нашарили вздувшуюся часть лба - от резкого прикосновения огненной спицы мгновенно прошившей многострадальную голову нолдо, последняя связная мысль ушла и забрала с собой упирающееся сознание. Тьма обступила со всем сторон, и Финдарато рухнул в кусты, забываясь и пропадая.
И как обычно, вернуться назад было гораздо сложней, чем уйти за грань – стройный хоровод искр и звездочек нехотя распался, уступая место солнечным лучам. Финдарато захотел потянуться, сладко зевнуть и поблагодарить Валар за такой чудесный сон, но суровая реальность вернулась вместе с сознанием - не на перине спал арафинвион, да и не спал во все. Взвыв от боли Инголдо начал было сворачиваться в комочек, но тут ему на плечо легла чья-то рука и перевернула обратно на спину. Финрод уже открыл рот и приготовился бурчать что-то не совсем учтивое, когда зрению совсем не вовремя вернулась четкость и эльф понял, что над ним склонился Третий.
- Смотрите, братцы, какая у нас тут спящая красавица завелась, - протянул Турко, ехидно усмехнувшись, и оглянулся на мнущихся за его спиной охотников. – Финдарато, неужели во всем городе не нашлось подобающего места для такого правильного эльфа?
В этот самый момент, по закону жанра, Инголдо должен был разразиться гневной тирадой про одного чрезмерно самодовольного феанориона, но золотоволосый только неуверенно улыбнулся и промолчал.
Надо ли объяснять, что в этот самый миг его душа была преисполнена света, тепла и невообразимой нежности к склонившемуся созданию?
Тьелкормо выразительно хмыкнул, поднял правую руку и поочередно загнул пальцы.
- Ваше время истекло, Инголдусенька, а мы так и не получили ответа на поставленный вопрос.
- Турко, да оставь ты его – пробормотал Айканаро, стараясь не смотреть на старшего брата - если он с нами увяжется, мы же со скуки помрем!
Финрод осознав, что коварный родственник хочет разлучить его с Тьелкормиком, гневно нахмурился и вскочил на ноги
- Тебя спросить забыли! - резкая тирада была несколько неуместна и преждевременна – не оправившийся еще после обморока, нолдо покачнулся и вцепился в плечо феанориона, при этом «неловко» сунувшись носом в его волосы. Ярость прошла так же быстро, как и накатила – Инголдо можно было чесать за ушком, подавать в сыром и в любом другом виде и во всеуслышание приписывать поражение в любом песенном конкурсе. Причем заочно. По причине не явки участника.
Турко поежился и ненавязчиво отодвинул от себя столь внезапно ослабевшего Инголдо – что-то ему упорно не нравилось в старшем арафинвионе, но вот только что?
В ходе жаркой полемики, собравшиеся под окнами Феанаро постановили – Финдарато на всю голову ушибленного оставлять тут нельзя, в дом впускать тем более – отцу сейчас гости, особенно такие, мягко говоря, непредсказуемые, были не нужны. А значит, вариант развития событий был только один – взять родича с собой.
Куруфинвэ Феанаро мерил шагами кузницу и снова-таки размышлял – теперь идея с выбрасыванием камня в окошко казалась несколько, как бы поточнее сказать, спонтанной что ли. Благо, что ничего другого он придумать в качестве подарка уже не успеет. Вздохнув, нолдо поднял с пола подозрительно звякнувшую котомку, убрал все погнувшиеся инструменты (а точнее накрыл их куском холстины), и, запихнув фигурку жены в карман, принялся строчить скорбное послание первому кто бы ни вошел под эти мрачные своды.
«Ушел. Приду». Надо ли говорить, что к его выходу из дома на подъездной дорожке уже никого не было, то есть почти никого.
Сделав несколько шагов, Феанаро запнулся об какую-то непредвиденную неровность и … остановился, недоуменно глядя на ту пакость, что решила уронить Перводомца в и на глазах общественности. Коварный алмаз, невинно посверкивая гранями, «смотрел» на неверного хозяина – вздохнув, принц все-таки наклонился и подобрал драгоценность.
- В хозяйстве пригодится, - буркнул он, запихивая путешественника за пазуху и удаляясь по направлению к жилищу валы Ауле.
Придерживая постоянно обмякающего Финдарато, Турко в серьез задумывался о правильности принятого решения. Судя по всему, арафинвиона стоило сдать в палаты Эсте, нежели брать с собой – посаженный спереди, Инголдо с завидным упорством откидывался на его плечо, чуть ли не закатывая при этом глаза и теряя сознание.
- А куда мы едем? – мечтательно промурлыкал последний, искоса любуясь волевым профилем спутника.
- На охоту, - буркнул тот, намеренно не сводя глаз с дороги и чувствуя себя не в своей тарелке.
- А заче-е-е-е-ем? – Финдарато завозился и попытался повернуться лицом к Турко, чуть не выпихнув того из седла.
- Сиди спокойно! – рыкнул феанорион, отталкивая руки кузена. – А будешь ерзать – следом побежишь. – Инголдо было надулся, но пришел к выводу, что лучше не спешить, а завоевывать несговорчивого и неприступного, но такого обожаемого ныне принца постепенно. Чтобы потом не отвязался. Но как?!
Финдарато задумался, а Тьелкормо только и рад был такой разительной перемене. Впрочем, думал арафинвион не долго – ответ на все его проблемы был прост, проверен временем, но надежен, как пояс верности. «Его тоже, кстати, надо будет прикупить» - ревниво опомнился третьедомский собственник, - «Чем-чем, а вниманием Тьелко никогда не был обделен. Так и вешаются на него всякие». Гневно посопев и удостоившись откровенно испуганного взгляда, Инголдо вернулся к предыдущей теме размышления.
«Чтобы влюбить в себя Третьего, надо его спасти, отвести беду, прижать к себе и защитить» – теперь Инглор хлюпнул носом, вспомнив, что бедного и несчастного Тьелко никто никогда не холил и не лелеял. Все только обвиняли в каких-то проделках, не понимая, что тот просто ищет понимания. «Как же ты так долго без меня мог? Совсем один… в этом жестоком мире?!» - не выдержав такого наплыва жалости, новоиспеченный защитник сирых и обездоленных феанорионов обернулся и понял, что сидит на коне один.
Турко не выдержал столь близкого общения с явно невменяемым родичем, (а точнее звуков им издаваемых), вспомнил об этикете и отдал лошадь слабейшему. Благо, что неторопливая поступь животного, позволяла беспрепятственно, и с меньшой затратой нервов, вести последнее под уздцы.
«Он еще и заботливый» - почти прослезился Финдарато, устраиваясь в седле поудобнее и прикидывая, что попросит у будущего тестя в качестве свадебного подарка. Не забывая при этом любоваться видом красивого и сильного Тьелко у своих ног.
- И в чем проблема? – Саурон брезгливо осмотрел камень и в тысячный раз протер его тряпочкой, стирая пыль.
Феанаро, в течение последних двух часов распинавшийся о несправедливости судьбы, твердости алмаза и собственной неуверенности (сказать «незнание» применительно к себе, лорд не смел), возмущенно смерил майара взглядом.
- Не выходит! – в итоге воскликнул он, запуская пальцы в волосы и утыкаясь лбом в столешницу – только перед равным изобретателем Куруфинвэ мог демонстрировать собственную слабость. Ибо поймет и подскажет путь решения.
Майар вздохнул, нагнулся к брошенной возле стола котомке и вытащил несколько бутылок с непрозрачной жидкостью, явно самогонного вида, и поцокал языком.
- Как все запущено, Феанаро, как запущено – звякнули стаканы, зажурчала сомнительная амброзия, и Саурон подтолкнул одну порцию к убивающемуся Мастеру. – Но у меня есть проверенный метод лечения этой напасти. Вздрогнем? – нолдо принюхался к своему стакану и сделал первый глоток.
- Н-н-нэ-эт ну ты приста.. представляешь, ик! Я главное его туда… сюда… обратно, ой п-п-прости…
- Да ниш-шего, - прошепелявил Саурон, сплевывая многострадальный алмаз на стол и наполняя стакан заново. – Эт-то тоже с-с-самое, ик, что с парламентирами… Ну, этими, - он неоднозначно помахал руками, - востроглазыми бусинами.
- Так их же я изобрел, - изумился нолдо, пытаясь отловить ускользающий огурец.
- Вот видишь! Как что-нибудь придумаю, ик, так ты уже опередил! – пригорюнился майар. Феанаро устыдился, похлопал собутыльника по плечу и накрыл мятежный овощ уже двумя руками, чтобы точно не убежал.
- Да не раштра.. расстраивайся, когда-нибудь все п-п-получится! - глава Первого дома захрустел огурцом и вздохнул. – Но в камень мы Нэр так и не запихнули.
Саурон поперхнулся и уставился на эльфа.
- Ф-ф-ф смысле в камень? Это же подсудное дело! Я на мокруху не пойду! – майар дернулся было к выходу, но рука Феанаро цапнула его за воротник и водворила на место.
- Т-ты не понял. Не Нэр, а Нэр! – по его мнению, внятно объяснил нолдо, вытаскивая из кармана фигурку.
- А-а-а-а… Ну, как ты понимаешь, в этом деле без ста грамм никак.
- Он меня еще учить будет, - фыркнул Феанаро, чокаясь со майаром огрызком огурца.
- Ты. Будешь. Сидеть. Тут. И ждать!
- Я не хочу-у-у-у!!!!
- Я кому сказал?!
- Я пойду-у-у-у с тобо-о-о-о-о-ой!
- Нет!
- Да!
- Нет!!!!!
- ДА!!!!
- НЕТ! – Турко развернулся спиной и, ворча, пошел прочь. Но успел сделать только два шага. Его спутники дипломатично отвернулись и заржали в кусты, а не в лицо замершего предводителя. А вот неожиданная обуза с ноги сниматься не пожелала.
- Не пущу, - пробормотал Финдарато, обнимая феанориона за голенище сапога и размышляя, наслаждаться ли моментом прямо сейчас или это все-таки несколько не своевременно. – Что мне тут делать? Одному? Среди волков, медведей и прочих хищников?! – давил на жалость и совесть арафинвион. Тьелкормо возвел очи к небу и процедил с чрезвычайной обходительностью, на которую был способен в такой ситуации.
- Да, бедные звери, за что им такое наказание? – склонившись, он отодрал Инголдо от своего сапога и снял с плеча колчан. – Вот тебе оружие – следом последовал и лук, - если что…
- Стрелять? – невинно осведомился Финдарато, разглядывая новые игрушки.
- Кричи. – буркнул Тьелкормо и ушел с поляны.
Сидеть среди цветов, земляники и орешника, сжимая в руках лук, крайне глупо. Финдарато предавался безделью ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы убедиться – Тьелко тайно от остальных возвращаться не собирался. По крайней мере, не спешил. Поэтому, повздыхав над стеснительностью возлюбленного и общипав все близлежащие ромашки на предмет «мэльдо – немэльдо», Инголдо отложил «трофеи» и углубился в сборы легкого десерта для своего добытчика. Слизывая с ладони сок от ягод, эльф довольно ухмылялся – против такого проголодавшийся Туркофинвэ не сможет устоять, а от благодарности к более нежным чувствам… Мурлыкая под нос какую-то песенку, нолдо перешел к орешнику, изредка поглядывая на стреноженного коня, проявившего нездоровый интерес к будущему легкому и романтичному ужину на двоих.
- Турко, может не стоит?
- Бульк-бульк-бульк…
- Турко, он там совсем один уже два часа! – вздох, невнятное «всего два часа» и вновь вкрадчивое – бульк-бульк-бульк.
- Сколько пальцев?
- Мн-нога! – подтвердил феанорион, обиженно поглядывая на отобранную, пускай уже опустевшую, бутыль. Тирвэль обругал себя за предложение – «Ну ты расслабься немного, не помешает», ибо феанорион вцепился в настойку, как томимый жаждой путник. И изничтожил весь запас для веселой охоты за каких-то полчаса. Почти не опьянев, что свидетельствовало о полнейшем расстройстве чувств – правда, вот, взгляд у принца стал уж больно лихорадочный и беспокойный.
- Ты собираешься за ним возвращаться? Уже стемнело…
Тьелкормо судорожно замотал головой, чуть было, не завалившись при этом на спину.
- Н-н… н-ни.. н-ни за что! Ты-ы-ы, - эльф сделал над собой усилие и встал на ноги, но для пущей уверенности вцепился в ствол ближайшего дерева, - т-ты м-меня не зас-с-с-ставишь! – палец предводителя обвел всех собравшихся, видимо в равной степени подозревая их в подобном намерении.
Тирвэль пожал плечами, смиряясь с истинным перводомским упрямством – мол, сам с усами, сам и решай. С другой стороны, Финдарато не иголка, не потеряется.
Финдарато же в свою очередь начал тревожится – солнце почти скрылось за горизонтом, а жених возвращаться не собирался. «А если он заблудился?! Или… или…» - арафинвион зажал себе рот руками, дабы ненароком не озвучить жуткое предположение. Даже надуманный вид, безвольно раскинувшегося на траве Тьелко заставил сердце сжаться от ужаса. Ибо самого Инглора рядом не было, а вдруг что? Ладно, если хищник, а вдруг кто решит воспользоваться минутной слабостью столь прекрасного эльфа?! То есть и хищник это конечно плохо, но соперник это еще хуже! Надо спешить! – нолдо подскочил к невозмутимо пасшемуся коню, схватился за переднюю луку седла, подтянулся, подобрал поводья и повелительно ими тряхнул.
- Вперед! – ноль реакции. – Мы должны найти Тьелко? – животное вздрогнуло от непривычного прозвища любимого хозяина, но с места не двинулось. – Глупое создание, да что ты стоишь?
Конь скосил глаз на всадника и уничижительно фыркнул, неловко перебирая передними ногами, стянутыми веревкой. Финдарато покраснел, быстро спустился и высвободил их.
- А теперь, в путь! – рявкнул принц Третьего дома, удаляясь в сторону города. Да, он имел скромное представление, где именно охотится Тьелко. И да, Третьему, в последствии, придется целые две недели вымаливать прощение у своего коня за такое издевательство, но это будет потом. Пока что золотоволосый принц, освещенный закатными лучами, в клубах пыли несся к стенам Тириона.
Феанаро потянулся под пледом, с удовольствием разминая каждую затекшую косточку. Нда-а-а, голова страшно гудела после обсуждения проблемы и составления планов по внедрению фигурки в камень, а спать на полу оказывается совершенно неудобно. «Возраст что ли сказывается?»
Приподнявшись на локте, Куруфинвэ с недоумением уставился на собственные сапоги, безмятежно покоившиеся на подушке, и трепетно укрытые покрывалом по самые мыски. За его спиной кто-то тихонько заскулил, сонно тявкнул и мазнул по спине хвостом. «Щекотно» - подумал нолдо опуская голову обратно на теплый шерстяной бок… «Что?» - лидер Первого Дома подскочил и обернулся – оказывается Саурон, как самый настоящий радушный хозяин постарался устроить гостя со всевозможным комфортом. И раз единственная подушка в мастерской была занята ногами, значит, стоило предложить собственное тело в качестве думки. Кстати, оборотень, лишившийся лишнего груза на пузе, со знанием дела потянулся и пнул лапой звякнувший алмаз.
«Мы его что поцарапали?!» - изумился Мастер, подбирая камень и вглядываясь в его нутро. Две минуты брови эльфа поднимались все выше и выше, глаза же в равной степени округлялись, а потом, он нервно хихикнул и спрятал драгоценность в карман. Конечно, жесточайшее похмелье было весьма неприятным последствием «беседы», но зато двум изобретателям удалось даже перевыполнить план – в камне теперь была заключена пара эльфов. Как именно им это удалось, Феанаро не помнил, но будить Саурона и «разобрать, авось получится снова» не решился.
- Что я понял за много-много лет жизни, - хмыкнул он, закрывая за собой дверь, - так это то, что не стоит искушать судьбу, когда она делает такие подарки.
Тьелкормо Туркофинвэ медленно брел по тихим улицам Тириона, распугивая припозднившихся влюбленных и менее морально устойчивых собак – воспитанные псы никак не могли понять, почему представитель Высшей Расы передвигается дичайшими синусоидами, невнятно с кем-то споря и размахивая руками. Влюбленные лишь укоризненно перешептывались – мол, пора бы кое-кому женится, на что обсуждаемый лишь поднимал буйную головушку, фокусировал взгляд на противниках и цедил
- Ага, щаз-з-з-з, разбежалс-ся! Не дож-ждетесь, пр… при… презренные!
Хуан побежал вперед, открывать калитку, а соратники не осмелились его провожать, опасаясь вполне предсказуемого отцовского гнева, потому что не сумели уберечь отпрыска от искуса распития горячительных напитков. Доводы, что отпрыску уже несколько тысяч лет, на возмущенного отца никогда не действовали – поэтому Тьелкормо всегда возвращался домой один. Был он трезв или нет.
Касаясь рукой каменной стены, феанорион брел по знакомому до последней трещинки переулку, сдержанно позевывая в кулак – этот день слишком длинный, даже для привыкшего ко всякому перводомца. Впереди уже маячила знакомая до боли калитка, в которую Третий попытался вписаться, но ему помешали – кто-то навалился сбоку, повторяя его траекторию, правда заходя с противоположной стороны. В любой другой ситуации Тьелкормо устоял бы на ногах, но противник неожиданно оказался слишком тяжелым – феанорион сдавленно зашипел и упал на дорожку. Субъект смущенно засопел и приподнялся, обдавая Турко винными парами.
- Эй! – огрызнулся нолдо, - Нельзя ли пошелеве… пошевеливаться?!
- Нельзя, - буркнул Феанаро, тем не менее, поднимаясь и окидывая непутевое чадо тяжелым взглядом. – Пил, значит.
Тьелкормо мгновенно надулся, понимая, что попал впросак по всем жизненно важным статьям, а именно – ст. 1 п. 1 «Хамство старшему» и ст. 2 п. 1 «Несоответствие образу Величайшего и Прекраснейшего дома».
- Ну, пил, - пробормотал он, когда тишина уж стала слишком тревожной.
- Хр-р-р. А? Что? – встрепенулся отец, вспоминая, зачем он собственно стоит над распростертым сыном. – А-а-а-а. Что пил?
Феанорион не помнил, поэтому передернул плечами, отводя взгляд.
- И что мы тут забыли? – возмущенно воскликнула Нэрданэль, открывая входную дверь и упирая руки в бока. – Ты зачем дитя морозишь?! И сам на ногах не стоишь! Тьелкормо, ты тоже хорош, как ты мог бросить своего жениха в лесу?!
- Ничего не бросил! Я за-был!
- Ч-чего… - недопонял Мастер.
- Как ты мог забыть, Инголдо в страшном и опасном лесу?! Он же твой любимый! -
тут уже Турко изумленно выставился на мать, ибо никогда и ничего такого никому не говорил. Тем более кузену. И вообще никому ничего такого никогда не скажет.
- К-кого?!
- Молчи Феанаро! Как ты мог так воспитать нашего сына так, что он совершенно не чтит заветы предков?!
Тут на пороге появился сам виновник разноса, всплеснул руками и устремился на выручку Турко. Феанаро изумленно уставился на это светопреставление, ибо его сын на такую заботу отозвался более чем странно – пытался увернуться от переквалифицировавшегося в наседку арафинвиона, всячески того отталкивая. «Эру, ну вот за что это все?»
- Что здесь происходит? – рявкнул он, не в силах больше такое видеть.
- Ничего особенно, - ядовито усмехнулась Нэрданэль, - просто твой сын скоро женится.
Феанаро на такую провокацию ничего не ответил, но, сделав неуловимое движение, цапнул одной рукой недовольно вякнувшего Турко за ухо, а другой схватил племянника за воротник.
- Так мальчики, говорить на улице о таком бессмысленно. Вот сейчас в теплой и уютной обстановке пыточной вы мне все и выложите.
- Папа! – дружно возопили истязаемые.
- Тебе я уже много тысяч лет папа. А тебе, - Куруфинвэ мрачно взглянул в честные глаза Инголдо и брезгливо содрогнулся, - я дядя. Был, есть и буду.
- Но…
- Я все сказал.
Нет, вы не подумайте, Нэрданэль вовсе не была рада возникновению столь близких связей нового уровня между своим ненаглядным сыном и племянником. Тем более, этим племянником, по вине которого с Турко и Курво так плохо обошлись в Эндорэ – да и вообще, где это видано, чтобы нэр женился на нэре?! Понахватались дурных привычек среди смертных, забыли все приличия на свете – мрачно размышляла нолдиэ, наблюдая за тем как трогательно-розовеющий Финдарато, грея руки о чашку с чаем, взахлеб рассказывал о том, какую свадебную церемонию он хочет устроить. Какие цветы надо будет вплести в кудри Тьелкормо, а какими украшениями стоит расшить праздничные рубахи. К концу всего списка, Махтаниэн уже нервно обрывала хвостики у яблок, представляя как впервые за долгую жизнь надает безмозглому сыну по мягкому месту. «Сначала несколько Эпох отказывается жениться, а теперь вот такие выкрутасы! Ну, Тьелкормо, ну попадись ты мне только!»
- Мама, вы слышите? - возмущенно воскликнул Инголдо, упираясь руками в столешницу и нависая над опешившей от такого хамства Махтаниэн. – Там кто-то пришел! Наверное это Тьелко!
Содрогнувшись от ужасного прозвания своей кровиночки, мать - героиня решила взять дело в свои руки. Болезного «невесту» она отправит домой, как только появится такая возможность, а жениху, а то и тестю придется долго и внятно объяснять как, почему и что делать. Хотя, маленькой женской мести никто не отменял.
В пыточную, несмотря на все желание, Феанаро «мальчишек» не потащил – во-первых, надо ему потом кровь оттирать, если вдруг кто поцарапается, а во-вторых, своего спиногрыза туда только пусти, а мало ли «племянничек» только этого и дожидается, чтобы сунуть не в меру длинный нос в дядины артефакты?
Поэтому семейный совет происходил в гостиной – Куруфинвэ Феанаро мятежным коршуном носился перед диваном, на котором застыла скульптурная группа – скуксившийся Тьелкормо, на плече которого покоилась голова мечтательно улыбавшегося Финдарато Инголдо. Естественно, картина не доставляла отцу неожиданно увеличившегося семейства никакого эстетического удовольствия, скорее подбивала спасти несчастное дитя от рук чрезмерно шагнувшего прогресса. Но, родительское же желание воспитать одного неблагодарного паразита в пример оставшимся неохваченным шести, хотелось больше. Да и нарочито невозмутимое поведение супруги вводило Мастера в состояние легкой паники – нолдиэ отрешенно перебирала катушки с нитками, явно готовясь что-то вышивать. С учетом последней фразы арафинвиона, успевшей сорваться до применения Пламенным Духом фирменного транквилизатора «взгляд замораживающий, воли лишающий» – подвенечную фату.
И тут случилось непредвиденное.
- Леди Нэрданэль? – воспитанно поскребся некто в дверь. Последняя, вкрадчиво поскрипывая, приотворилась и впустила в комнату виновато мнущегося Саурона. Раздавшийся в ответ на приветствие пронзительный визг вынудил майара отшатнуться на прежние позиции и вытащить из кармана маленькое зеркальце. Нормальный вид, ну, опухший, ну, не причесанный, ну да, клыки убрать забыл, но чтобы так пищать…
- Мадам, то есть сударыня, - виновато зашебуршался Саурон в ответ на звенящую тишину, - простите великодушно, просто муш важ.. То есть ваш муж..
- Заходи, Готи, чего ты там топчешься? – Махтаниэн за руку втянула ошалевшего майара внутрь, отобрала судорожно стиснутую котомку и метнула её в сторону оглушенного супруга.
Раздалось едва слышное «Мам-ма» и Саурон, наконец, догадался повернуть голову в другую сторону, и удивиться еще больше.
На диване сидел третий сын Феанаро, чья собака в один прекрасный вечер чуть было не придушила Жестокого на пороге собственного дома. Но странным было то, что на колени феанориона подрубленной осинкой, по крайней мере, так же дрожа, оседал Финдарато Инголдо. Тот самый.
- Ма-а-а-ма, - прохрипел майар, резко сдавая назад, но рука Нэрданэль держала его за рукав крепче любой цепи. – Этот-то что тут делает?!
- Женится, - выдавил Феанаро, копаясь в сумке и радуясь неожиданно воскресшей из небытия стамеске.
- Чего?! И ты позволишь?!
- А он меня не спрашивает, - огрызнулся заслуженный отец всего Валинора, одновременно бросая на отпрыска такой многообещающий взгляд, что даже Саурона пробрало. Воспитуемый лишь засопел и надулся, как мышь на крупу.
- Да, ладно, - нервно хихикнул оправившийся майар – Тьелкормо, ты же не можешь в самом деле… Он же поет!
- И что такого? – удивилась Нэрданэль – Макалурэ тоже поет.
- Честно говоря, не слышал. Но это меня почти перепело, - содрогнулся Гортхаури ненароком отодвинулся от бесчувственного арафинвиона. – И что вы собираетесь делать? Перевоспитывать?
- Его перевоспитаешь... – хмыкнула Махтаниэн, осуждающе поглядывая на молчаливого сына.
- Но все же? – не сдавался воодушевившийся Саурон, азартно прикидывая методы и способы. Турко бледнел, но упрямо молчал.
- Дело не в моем сыне, - опомнился Феанаро, остужая пыл товарища по цеху. – Этот с ума сошел. Племянничек…
Майар присел на корточки и приподнял веко Финдарато, потом пощупал пульс и посмотрел на лоб.
-Зна-а-а-атный синячок. Здоровый-то какой. Феанаро, глянь. – нолдо подошел и недоуменно изогнул бровь.
- Знакомый след, - покопавшись в кармане он выудил на свет Эру алмаз.
- А это-то что? – удивилась нолдиэ.
- Подарок на свадьбу. То есть, на нашу годовщину – поспешил успокоить побледневшую жену Куруфинвэ.
- Вовремя вспомнил, - прошипела разъяренная Нэрданэль. – Ты где был?! Пьянствовал с безотказным Готи?!
- Подарок я делал! – возмущенно вскинулся оклеветанный супруг. – И между прочим, неблагодарная, годовщина у нас завтра!
- Значит завтра? – нехорошо протянула Махтаниэн. – Ты точно в этом уверен, Куруфинвэ Феанаро Финвион?!
В этот самый момент, Мастер понял, что не совсем уверен в своих хронологических подсчетах. Вкралась какая-нибудь мелочь вроде високосного года, так что ему теперь позориться? Извиняться перед всеми?!
Нэрданэль успешно не обращала внимания на насупленное лицо мужа, так же на его вкрадчивое сопение и коварное перемещение из одного конца комнаты у другой. Но когда на ладонь лег прохладный камень, а взгляд Феанаро стал таким невинно-умоляющим, как тогда, во времена юности и неловкого признания…
Майар тем временем оценил размер камня, потом размер синяка и присвистнул.
- Брат тебе этого не простит. Второй раз тестем станет, безо всяких на то предпосылок. – ухмыльнулся он, представляя вытянувшуюся физиономию самого спокойного финвиона.- А может и ты сам…
- Прекрати, без тебя тошно, лучше посоветуй что делать.
- Будь это твой сын – предложил бы второй раз долбануть, - не отреагировав на возмущенное «Эй!» родителей, Гортхаур продолжил – но больно конституция хилая, на один жевок, может не перенести. так что, предлагаю запереть и не кормить, а там авось оправиться. Или одумается. Или поможем.
В этот самый момент Финдарато завозился на коленях задремавшего феанориона и застонал. Саурон молниеносно подался вперед и ткнул арафинвиона в синяк.
- Ты что с ума сошел совсем?! – взвизгнул Инглор – Больно же! – вскинувшись, он возмущенно оттолкнул ладонь замершего Саурона.– А чего вы на меня так смотрите? – запоздало удивился Финдарато, невольно отодвигаясь от нависшего Гортхаура, закоченевшего кузена и нехорошо прищурившихся тети с дядей. В итоге, забившись в угол дивана и цепко взирая на ожидающую результатов лечения общественность.
- А ты нам ничего сказать не хочешь? – подал голос Феанаро.
- Нет. То есть, да! Вы чего камнями кидаетесь, - возмутился Инголдо, - Так же убить кого-нибудь можно совсем. А что?
- Ничего, - мило улыбнулась Нэрданэль, - Подожди, сейчас лед принесу.
О своем поведении старший арафинвион так и не узнал – всем свидетелям было дано честное слово Пламенного Духа, что в случае малейшей утечки наказание будет страшным и жестоким. Точнее, циничным и крайне непредсказуемым.
Поэтому слухи по Тириону не поползли. Разве что о неожиданно появившейся дружеской симпатии между Финдарато Инголдо и Тьелкормо Туркофинвэ. Их часто видели вместе, но толкового объяснения никто не мог найти. Может, потому что они сами толком не знали причины?
Поджидая запаздывающего кузена, Турко сидел на бортике фонтана, опустив ладонь в прозрачную холодную воду. Летние предрассветные сумерки еще не успели перерасти в жаркий удушающий день, поэтому лоскуты тумана все еще скользили по пустынным улицам, загоняя случайных прохожих в теплые дома вернее дождя или угрозы насморка.
На Тьелкормо такие «увещевания» же не действовали – вздохнув, он погладил по загривку задремавшего Хуана.
В сонном воздухе раздался мелодичный перезвон колокольчика – волкодав удивленно приподнял голову над мощными лапами, но предупредительно гавкать не стал. А может, просто не успел.
Ибо к самому кончику его кожистого носа подкатился серо-черный котенок и вопросительно мяукнул, после чего оперся передними лапками на морду ошеломленно замершего пса. Нахальное создание не воспротивилось, когда Турко поднял и погладил его под подбородком, в честь чего удостоился раскатистого мурлыкания.
- Как думаешь, Хуан, это создание кому-нибудь принадлежит? – пес поднялся и шумно обнюхал недовольно зашипевшего на такую фамильярность котенка, и ткнул носом в тонкий кожаный ошейник, на котором висел маленький бубенчик.
- Ти-и-иш, Тиш, где ты маленький проказник? – животное завозилось в руках феанориона и тоненько мяукнуло, отзываясь на обеспокоенный девичий голос. Турко уже приготовился выдержать очередной шквал неловкого пронзительного хихиканья, пустых разговоров о красоте неба и плохой погоде, когда судьба, ехидно хихикая, подставила ему подножку.
Вышедшая из тумана дева, удивленно посмотрела на замершего принца, но не выказала никакого смущения, разве что вполне здравое любопытство. Благо что, лицо у Тьелкормо в этот момент было на редкость ошеломленное, а таким Третьего редко можно увидеть.
Черные волосы незнакомки были заплетены в длинную косу, светло-синее платье подчеркивало бледность кожи и сияние теплых, светло-коричневых глаз, в которых плясали крохотные смешинки.
Турко, наконец, опомнился и склонился перед девушкой в почтительном поклоне, несколько подпорченным настойчиво извивавшимся котенком, отчаянно желавшим обрести свободу.
- Доброе утро, прекраснейшая… Я нашел вашу пропажу.
- Просто Иннэлин, Ваше Высочество. – улыбнулась дева, принимая тихо попискивающего Тиша и рассмеялась. – Неужели, вы думаете, что…
- Просто Тьелкормо, - парировал осмелевший феанорион, сдерживая за загривок расшалившегося пса, стремившегося на радостях облизать новую знакомую и ее крошечного питомца. – И можно на ты.
- Собирает.. собираешься на охоту? – мгновенно поправилась нолдиэ. – А получается, что мы вас поймали. Тиш, видишь, какую добычу мы можем отвести домой. – котенок одобрительно зевнул и хищно взглянул на сначала опешившего, а потом рассмеявшегося Турко.
Если быть совсем честными, он и вправду был готов пойти за этой нисси куда угодно и даже стать вечным слугой ее кота. И, несмотря на все давний доводы и подозрения, его довольно мурлыкающая гордость совершенно не чувствовала себя уязвленной или ущемленной.
Они долго о чем-то говорили, а когда туманная дева все-таки упорхнула кормить возмущенного кота, предварительно пообещав прийти сюда же вечером, Турко так и остался стоять на месте, улыбаясь чему-то своему.
Подоспевший Финдарато в течение получаса выпытал истинную причину хорошего настроения, точнее сказать мечтательной отстраненности своего кузена – Турко был отвешен один подзатыльник, был обруган за то, что отпустил такую девушку просто так! А потом недоумевающего феанориона потащили готовиться к первому за всю жизнь нормальному свиданию.
И еще одно
А студия а"ПФ-Ф-Ф" а пдеставдяет
Название: Просто про любовь
Пейринг: Тьелкормо Туркофинвэ/Финдарато Инголдо, Куруфинвэ Феанаро/ Саурон Гортхаур, Куруфинвэ Феанаро/Нэрданэль Махтаниэн, Тьелкормо Туркофинвэ/НП
Саммари: Однажды в студеную майскую пору...
Предупреждение и владение: AU полное. Все Профессору, НП - мое! А так - 10 страниц Ворда)
стра-а-а-ашно?
Название: Просто про любовь
Пейринг: Тьелкормо Туркофинвэ/Финдарато Инголдо, Куруфинвэ Феанаро/ Саурон Гортхаур, Куруфинвэ Феанаро/Нэрданэль Махтаниэн, Тьелкормо Туркофинвэ/НП
Саммари: Однажды в студеную майскую пору...
Предупреждение и владение: AU полное. Все Профессору, НП - мое! А так - 10 страниц Ворда)
стра-а-а-ашно?